Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
19? Да ладно. Какое оно странное, это ваше время 
пятница, 17 августа 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
если завтра...
***
Что надо делать, когда умирать пора,
Чем бы заняться в несущийся мимо год?..
Дженни вчера услышала снег в горах.
Снег ей сказал, что скоро она умрет.
Дженни прислушалась - это поет река, Дженни смотрела - о том говорят цветы. Год, только год - котенок в ее руках, куцый огрызок дороги до темноты. Кажется, долго и весело - целый год, можно так много сразу всего успеть!
Дженни, не видя тропки, домой идет,
И вместе с нею к дому шагает смерть.
Дженни сидит и думает: как же так? Ей ведь не сто и даже не пятьдесят. Ей так хотелось жить, завести кота, к морю поехать теплому, встретить взгляд. Дженни видала горы, снега и льды, и амариллисов тонкий весенний цвет. Ей бы однажды дотронуться до звезды. Ей бы однажды в мире оставить след.
Падают слезы на светлый льняной подол, пальцы сцепились и руки слегка дрожат.
К вечеру Дженни думает: "Да, не сто", - сумку берет и выходит в свой старый сад.
Вьется дорога, в закатной поет дали, горы в туман закутались, словно в дым.
Дженни идет, ботинки ее в пыли. Смерть наступает сразу в ее следы.
Майское утро запуталось в волосах, плещет вода у причала, качает рыб; лодки, едва распустившие паруса, кажутся Дженни яркими, как костры. Лодки уходят в сочную бирюзу, мачты болтаются, доски вовсю скрипят. Дженни их видит - "Быструю", "Стрекозу"... На "Безграничной" Дженни встречает взгляд.
Летние ночи полны грандиозных звезд, жаркого воздуха, крепко сплетенных рук. Дженни и Ричард смотрят на Млечный Мост, Дженни и Ричард исследуют каждый звук. На "Безграничной" ткани везут опять, пахнет из трюма корица, тимьян и тмин. Волны во время отлива несутся вспять, и города встают чередой картин. К осени Дженни знает их башни все, знает их улицы, лица и голоса, Дженни не скучно больше совсем-совсем, Дженни внимательно людям глядит в глаза. Дженни узнала запах библиотек, вкус леденцов лакричных, кофейный дух, ночью она улыбается темноте и не желает помнить свою беду. Шхуна везет поэта - посланца рифм, Дженни робеет, но все же вступает в спор, и "Безграничная" ловко обходит риф, и до утра продолжается разговор; утром поэт, сошедший в своем порту, Дженни дает начало одной строки.
Осень наводит яркую красоту.
Дженни, стесняясь, пишет свои стихи.
Смерть, наклонившись, смотрит через плечо - строчки бегут, болезные, вкривь и вкось.
Солнце уже не плавится горячо, и безмятежно приходит холодный гость.
Зимние дни - не чета молодой листве, но и под их вуалью тепло вдвоем. Дженни и Ричард варят себе глинтвейн, греют ладони над жарким живым огнем. Колкие льды бьют в подножья усталых скал, год повернул, но светлее и дольше дни, и в феврале небо звонкое, как бокал, воздух прозрачен, словно лесной родник. Дженни несет безжалостно смена дней, солнце пригрело плечи, растаял лед.
Смерть обещала в мае прийти за ней. Дженни об этом помнит. И смерть придет.
Майское утро запуталось в волосах, Ричард все спит, но у Дженни теперь дела: что б ни случилось, поздно ее спасать, надо, чтоб смерть и Ричарда не взяла. Значит, забрать стихи и подвеску - ту, что подарил ей Ричард еще зимой. Если шагать в последнюю темноту, Дженни решает преданно быть собой. Нежно целует Ричарда. Со скалы смотрит на шхуну долгий последний раз...
Крылья небесные радостны и светлы, травы сплетаются в косы удачных фраз. Дженни летит по тропинке живым лучом. Вот и ущелье - мрамор, слюда, гранит.
Смерть, что весь год маячила за плечом, вышла и молча напротив теперь стоит.
Дженни стоит и думает: я пришла. Ну, забирай меня, всю, что есть теперь. Я двадцать лет для чего-то себе жила, а в двадцать первый открыла другую дверь. И у меня накопился бесценный клад - с ним мне не страшно в темную тишину. Ну же, смотри, сама я к тебе пришла. Только бы Ричард мог без меня уснуть...
Волосы смерти колышутся на ветру. Смерть улыбнулась впервые за много лет.
Дженни ей шепчет: "Правда, что я умру?"
"Нет, - говорит ей смерть, - вот теперь уж - нет".
(с) capsolo
***
Что надо делать, когда умирать пора,
Чем бы заняться в несущийся мимо год?..
Дженни вчера услышала снег в горах.
Снег ей сказал, что скоро она умрет.
Дженни прислушалась - это поет река, Дженни смотрела - о том говорят цветы. Год, только год - котенок в ее руках, куцый огрызок дороги до темноты. Кажется, долго и весело - целый год, можно так много сразу всего успеть!
Дженни, не видя тропки, домой идет,
И вместе с нею к дому шагает смерть.
Дженни сидит и думает: как же так? Ей ведь не сто и даже не пятьдесят. Ей так хотелось жить, завести кота, к морю поехать теплому, встретить взгляд. Дженни видала горы, снега и льды, и амариллисов тонкий весенний цвет. Ей бы однажды дотронуться до звезды. Ей бы однажды в мире оставить след.
Падают слезы на светлый льняной подол, пальцы сцепились и руки слегка дрожат.
К вечеру Дженни думает: "Да, не сто", - сумку берет и выходит в свой старый сад.
Вьется дорога, в закатной поет дали, горы в туман закутались, словно в дым.
Дженни идет, ботинки ее в пыли. Смерть наступает сразу в ее следы.
Майское утро запуталось в волосах, плещет вода у причала, качает рыб; лодки, едва распустившие паруса, кажутся Дженни яркими, как костры. Лодки уходят в сочную бирюзу, мачты болтаются, доски вовсю скрипят. Дженни их видит - "Быструю", "Стрекозу"... На "Безграничной" Дженни встречает взгляд.
Летние ночи полны грандиозных звезд, жаркого воздуха, крепко сплетенных рук. Дженни и Ричард смотрят на Млечный Мост, Дженни и Ричард исследуют каждый звук. На "Безграничной" ткани везут опять, пахнет из трюма корица, тимьян и тмин. Волны во время отлива несутся вспять, и города встают чередой картин. К осени Дженни знает их башни все, знает их улицы, лица и голоса, Дженни не скучно больше совсем-совсем, Дженни внимательно людям глядит в глаза. Дженни узнала запах библиотек, вкус леденцов лакричных, кофейный дух, ночью она улыбается темноте и не желает помнить свою беду. Шхуна везет поэта - посланца рифм, Дженни робеет, но все же вступает в спор, и "Безграничная" ловко обходит риф, и до утра продолжается разговор; утром поэт, сошедший в своем порту, Дженни дает начало одной строки.
Осень наводит яркую красоту.
Дженни, стесняясь, пишет свои стихи.
Смерть, наклонившись, смотрит через плечо - строчки бегут, болезные, вкривь и вкось.
Солнце уже не плавится горячо, и безмятежно приходит холодный гость.
Зимние дни - не чета молодой листве, но и под их вуалью тепло вдвоем. Дженни и Ричард варят себе глинтвейн, греют ладони над жарким живым огнем. Колкие льды бьют в подножья усталых скал, год повернул, но светлее и дольше дни, и в феврале небо звонкое, как бокал, воздух прозрачен, словно лесной родник. Дженни несет безжалостно смена дней, солнце пригрело плечи, растаял лед.
Смерть обещала в мае прийти за ней. Дженни об этом помнит. И смерть придет.
Майское утро запуталось в волосах, Ричард все спит, но у Дженни теперь дела: что б ни случилось, поздно ее спасать, надо, чтоб смерть и Ричарда не взяла. Значит, забрать стихи и подвеску - ту, что подарил ей Ричард еще зимой. Если шагать в последнюю темноту, Дженни решает преданно быть собой. Нежно целует Ричарда. Со скалы смотрит на шхуну долгий последний раз...
Крылья небесные радостны и светлы, травы сплетаются в косы удачных фраз. Дженни летит по тропинке живым лучом. Вот и ущелье - мрамор, слюда, гранит.
Смерть, что весь год маячила за плечом, вышла и молча напротив теперь стоит.
Дженни стоит и думает: я пришла. Ну, забирай меня, всю, что есть теперь. Я двадцать лет для чего-то себе жила, а в двадцать первый открыла другую дверь. И у меня накопился бесценный клад - с ним мне не страшно в темную тишину. Ну же, смотри, сама я к тебе пришла. Только бы Ричард мог без меня уснуть...
Волосы смерти колышутся на ветру. Смерть улыбнулась впервые за много лет.
Дженни ей шепчет: "Правда, что я умру?"
"Нет, - говорит ей смерть, - вот теперь уж - нет".
(с) capsolo
воскресенье, 22 июля 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Между лесом и лесом разогретый асфальтом и телами город даже приносит удовольствие.
Но только если вспомнить, что был - лес и лес - будет.
У нас опять мшистый сосняк! Это восхитительно
пятница, 06 июля 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Ах, как высок постамент львов на Трафальгарской площади! Едва сегодня с сестрицей залезли. На льва вскарабкаться так и не смогли, обе в юбках. Посидели в объятиях сильных черныл лап и поулыбались сверху маме с фотоаппаратом. А потом нужно было спуститься. Это еще сложнее, чем залезать. Я как-то сползла, а вот сестру попросили снять близстоящего молодого человека.
Уже чуть больше недели мы живем в пригороде Лондона под названием Catford, и еще неделя впереди. Двадцать минут электричкой до Charing Cross, столько же на автобусе до дома папиного брата с семьей. У меня обнаружился сумасшедший двоюродный братик и изумительная сестренка с умным взглядом. А так же сильно подросшая старшая кузина (14 лет, а уже выше меня). Но она как раз на контакт не идет.
В этом детском саду я получаюсь самая старшая. Даже забавно. Вчера праздновали день рождения младшей - 8 лет! Если открыть калитку в стене их садика, где цветут розы и растет смородина (бабушка привезла и посадила), то тропинка через заросли крапивы выведет на здоровенное поле, устланное классическим английским газоном. Когда стемнело, мы запустили там небесный фонарик. Впервые видела и трогала эту штуку живьем.
Город! Такой город... Центр мира определенно находится где-то здесь. И нет трав гуще и мягче, чем в Kensington Gardens.
После прочтения геймановского "Никогде" каждое название одушевлено и звучит, как имя.
Я хочу тут жить.
***
11 числа приезжаю, а 13 ухожу в леса на границу с Беларусией, в этом году наша Летняя Школа проходит там Вернусь в Москву двадцатого, и через три дня опять уеду туда же. А потом лето кончится.
Уже чуть больше недели мы живем в пригороде Лондона под названием Catford, и еще неделя впереди. Двадцать минут электричкой до Charing Cross, столько же на автобусе до дома папиного брата с семьей. У меня обнаружился сумасшедший двоюродный братик и изумительная сестренка с умным взглядом. А так же сильно подросшая старшая кузина (14 лет, а уже выше меня). Но она как раз на контакт не идет.
В этом детском саду я получаюсь самая старшая. Даже забавно. Вчера праздновали день рождения младшей - 8 лет! Если открыть калитку в стене их садика, где цветут розы и растет смородина (бабушка привезла и посадила), то тропинка через заросли крапивы выведет на здоровенное поле, устланное классическим английским газоном. Когда стемнело, мы запустили там небесный фонарик. Впервые видела и трогала эту штуку живьем.
Город! Такой город... Центр мира определенно находится где-то здесь. И нет трав гуще и мягче, чем в Kensington Gardens.
После прочтения геймановского "Никогде" каждое название одушевлено и звучит, как имя.
Я хочу тут жить.
***
11 числа приезжаю, а 13 ухожу в леса на границу с Беларусией, в этом году наша Летняя Школа проходит там
Вернусь в Москву двадцатого, и через три дня опять уеду туда же. А потом лето кончится.
четверг, 21 июня 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
...
Эти ночи почти что сошли на нет, я не вечером, ночью включаю свет, а чуть-чуть засидишься – и вот, рассвет красит небо на самом донце. Не весна, уже лето взяло разгон, получило и посох, и царский трон, а заместо короны – кленовых крон кружева, шелестят на солнце. День закончится – новый начнется день. И не ночь, а лишь легкая чья-то тень (это птица большая легла на крен) разделяет зарю с зарею. Меньше звезд, у нас нынче одна звезда: она дарит тепло и льет свет в глаза, она с нами надолго, почти навсегда, потянись и коснись рукою.
…Я скучаю по бархату тех ночей, когда кажется, будто весь мир ничей, а весь свет – от зажженных цветных свечей, все тепло – от кота под боком. Мотыльки и идеи летят на свет, привидения этих и прошлых лет, а я выключу лампу – меня тут нет. Не найдёте под тьмы пологом.
Привидения, где вы? В какой подвал вы забились от солнца? Мой домик мал. Вы хотите, чтоб кто-то вас рисовал? Так идите сюда, я готова! Из-под шкафа чуть слышно шуршит ответ: «Мы, конечно, хотим, только ярок свет… Подожди-ка немного. Пусть бег планет вернет ночь».
И с тех пор – ни слова.
Эти ночи почти что сошли на нет, я не вечером, ночью включаю свет, а чуть-чуть засидишься – и вот, рассвет красит небо на самом донце. Не весна, уже лето взяло разгон, получило и посох, и царский трон, а заместо короны – кленовых крон кружева, шелестят на солнце. День закончится – новый начнется день. И не ночь, а лишь легкая чья-то тень (это птица большая легла на крен) разделяет зарю с зарею. Меньше звезд, у нас нынче одна звезда: она дарит тепло и льет свет в глаза, она с нами надолго, почти навсегда, потянись и коснись рукою.
…Я скучаю по бархату тех ночей, когда кажется, будто весь мир ничей, а весь свет – от зажженных цветных свечей, все тепло – от кота под боком. Мотыльки и идеи летят на свет, привидения этих и прошлых лет, а я выключу лампу – меня тут нет. Не найдёте под тьмы пологом.
Привидения, где вы? В какой подвал вы забились от солнца? Мой домик мал. Вы хотите, чтоб кто-то вас рисовал? Так идите сюда, я готова! Из-под шкафа чуть слышно шуршит ответ: «Мы, конечно, хотим, только ярок свет… Подожди-ка немного. Пусть бег планет вернет ночь».
И с тех пор – ни слова.
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Три - цвета спелой черешни, три - фиолетовых и четыре - цвета морской волны.
Вести с сессионных полей примерно такие:
Я наконец-то покрасила ногти. Знала, что мне понравятся эти лаки, пусть даже все сразу, но не думала, что настолько! Через пару дней сотру - яркие ногти привлекают внимание к пальцам. Для фокусника это лишнее, как и для студента со шпаргалкой.
Но потом опять верну расцветку, уж больно хороша.
Вести с сессионных полей примерно такие:
Позавчера получила зачет на последней комиссии по программированию. В этот раз да, попала на последнюю, но не по своей вине. Оказывается, препод, который ничему не учит, но с воплями требует странного - еще не самый плохой вариант. Хуже, когда он при этом подставляет. Но я сдала, ура-ура, фиг бы с ним со всем. Зачетная сессия закрыта, большие никакого программирования, по крайней мере, в принудительном порядке
А вот с интегральными уравнениями не срослось. Вот она, моя первая пересдача. Это должно было когда-нибудь случиться, почему бы не сейчас?..
среда, 20 июня 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Обалдеть, четыре года прошло, а это стихотворение держит меня все так же.
…А если бы я был настоящим графом, носил камзол, и шляпу, и в ней перо, а если бы я день начинал со штрафа за угнанную лошадь (не повезло), а если бы я выткал из кружев стали себе от короля десять лет в тюрьме, так вы б меня еще веселей листали записками о любви, ну и о себе. А если бы мы с вами вот так в мазурку и даже в пошлый святочный менуэт, а если б жизнь, разлитая по мензуркам, искрилась и пузырилась на столе, а если б я вам криво сложил балладу и с вами рьяно выпил на брудершафт, - так с Богом у нас не было бы разлада и вообще бы не было ни шиша. И мы бы с вами медною бы монетой рассчитывались с нищими и с судьбой, и нам бы с вами не было бы за это – да ничего, ну разве что быть собой, ну разве что играть на сердца и святость, ну разве что с земли поднимать платки, и темной ночью землю слегка заляпать тяжелой кровью с чьей-то чужой руки. Но так, пока вращаемся в барабане испытанных на прочность чугунных дней, и в старом мутном дедушкином стакане пузырится кока-кола, не каберне, пока еще молиться умеем быстро, а верить – между делом и суетой, пока в железном ящике маслянистом торгуют честью, совестью, красотой, я буду графом тихо, вы не поймете, что мне давно в Бастилию уж пора, я буду графом молча и на излете истрепанного серенького крыла, я буду жить с открытой душою-шпагой, а кто не спрятался – я же предупредил, и если я не сделаю в ночь ни шага, то, значит, я по жизни не наследил. И пусть глаза – как порох, рука – как птица, и пусть литое тело из теплых мышц, и нынче снова с кем-то зовут сразиться, и аргумент – ну кто же, когда не мы? Действительно, не поспоришь, такое дело, а если бы я был настоящий граф, то я бы взял свое дорогое тело и аккуратно вывел бы умирать в таком безумном танце клинков и лилий, в таком веселом пении плаща и рук, что сами мне потом бы бокал налили и веки мягко смежили поутру.
Но я проснусь наутро в своей постели, увидев сон про то, как скучает Бог, скурю полпачки «Винстона», а неделю порежу мелко ломтиками работ, я буду убирать барахло из шкафа и не мечтать о гарде с витой строкой.
А если бы я был настоящим графом, то я, Господь, писал бы твоей рукой.
(с) Наталия Полянская (Кэп Соло)
…А если бы я был настоящим графом, носил камзол, и шляпу, и в ней перо, а если бы я день начинал со штрафа за угнанную лошадь (не повезло), а если бы я выткал из кружев стали себе от короля десять лет в тюрьме, так вы б меня еще веселей листали записками о любви, ну и о себе. А если бы мы с вами вот так в мазурку и даже в пошлый святочный менуэт, а если б жизнь, разлитая по мензуркам, искрилась и пузырилась на столе, а если б я вам криво сложил балладу и с вами рьяно выпил на брудершафт, - так с Богом у нас не было бы разлада и вообще бы не было ни шиша. И мы бы с вами медною бы монетой рассчитывались с нищими и с судьбой, и нам бы с вами не было бы за это – да ничего, ну разве что быть собой, ну разве что играть на сердца и святость, ну разве что с земли поднимать платки, и темной ночью землю слегка заляпать тяжелой кровью с чьей-то чужой руки. Но так, пока вращаемся в барабане испытанных на прочность чугунных дней, и в старом мутном дедушкином стакане пузырится кока-кола, не каберне, пока еще молиться умеем быстро, а верить – между делом и суетой, пока в железном ящике маслянистом торгуют честью, совестью, красотой, я буду графом тихо, вы не поймете, что мне давно в Бастилию уж пора, я буду графом молча и на излете истрепанного серенького крыла, я буду жить с открытой душою-шпагой, а кто не спрятался – я же предупредил, и если я не сделаю в ночь ни шага, то, значит, я по жизни не наследил. И пусть глаза – как порох, рука – как птица, и пусть литое тело из теплых мышц, и нынче снова с кем-то зовут сразиться, и аргумент – ну кто же, когда не мы? Действительно, не поспоришь, такое дело, а если бы я был настоящий граф, то я бы взял свое дорогое тело и аккуратно вывел бы умирать в таком безумном танце клинков и лилий, в таком веселом пении плаща и рук, что сами мне потом бы бокал налили и веки мягко смежили поутру.
Но я проснусь наутро в своей постели, увидев сон про то, как скучает Бог, скурю полпачки «Винстона», а неделю порежу мелко ломтиками работ, я буду убирать барахло из шкафа и не мечтать о гарде с витой строкой.
А если бы я был настоящим графом, то я, Господь, писал бы твоей рукой.
(с) Наталия Полянская (Кэп Соло)
вторник, 19 июня 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
А я тоже считаю, что этот фильм - фейл. Шарлиз Терон всех милее.
17.06.2012 в 04:38
Пишет undel:Белоснежка и охотник
Посмотрела новый фильм "Белоснежка и охотник".
На цветущих яблонях висели зрелые яблоки, среди декабрьских снегов распускалась магазинная роза. В ролях прекрасных пейзажей как обычно были прекрасные пейзажи, 3Д крепчал и у зрителя жила надежда посмотреть хоть какой-то фильм.
Но три сценариста, подобно трем макбетовским ведьмам, уже начали свое черное дело. Столпившись над котлом, они варили сценарий:
читать дальше
URL записиПосмотрела новый фильм "Белоснежка и охотник".
На цветущих яблонях висели зрелые яблоки, среди декабрьских снегов распускалась магазинная роза. В ролях прекрасных пейзажей как обычно были прекрасные пейзажи, 3Д крепчал и у зрителя жила надежда посмотреть хоть какой-то фильм.
Но три сценариста, подобно трем макбетовским ведьмам, уже начали свое черное дело. Столпившись над котлом, они варили сценарий:
читать дальше
воскресенье, 17 июня 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
***
Знай же, если ты не сделаешь так сама, то придет другой, который возьмет твое: все твои поездки, каменные дома, всех твоих ангелочков, собранных в острие. Тот, другой, станет долго пить твой любимый чай, он получит твои подарки от близких - тех, кто его - не тебя! - видит у своего плеча.
И потом он возьмет на руки твоих детей.
Ты же будешь - средь елок, украшенных не тобой, среди старых открыток, написанных не тебе, понимая, что этот путь был по праву твой, только ты его отдала - значит, быть беде. Никого она не волнует, твоя беда, потому что есть ты, а есть мировой масштаб, и останется только жалеть ("если б я тогда...") и раздумывать, не пора ль сигануть с моста.
Тот, другой, засмеется тебе и заступит путь, остановит тебя взмахом пальца, скрещеньем рук; ты ему скажи: уходи-ка, дружок, в толпу; ты ему скажи: я обратно все заберу. Отдавай все мои мечты и мои дела, одуванчики в поле, кораблики на Неве. Я, пожалуй, немного в сторону отошла, но вот это письмо - мое.
Он отдаст конверт.
Походи по перилам, пойми мостовую дрожь, осознай высоту и прозрачность речной воды.
Оглянись и подумай, куда ты сейчас идешь.
И - трусцою на берег, оставить свои следы.
(с) capsolo
Знай же, если ты не сделаешь так сама, то придет другой, который возьмет твое: все твои поездки, каменные дома, всех твоих ангелочков, собранных в острие. Тот, другой, станет долго пить твой любимый чай, он получит твои подарки от близких - тех, кто его - не тебя! - видит у своего плеча.
И потом он возьмет на руки твоих детей.
Ты же будешь - средь елок, украшенных не тобой, среди старых открыток, написанных не тебе, понимая, что этот путь был по праву твой, только ты его отдала - значит, быть беде. Никого она не волнует, твоя беда, потому что есть ты, а есть мировой масштаб, и останется только жалеть ("если б я тогда...") и раздумывать, не пора ль сигануть с моста.
Тот, другой, засмеется тебе и заступит путь, остановит тебя взмахом пальца, скрещеньем рук; ты ему скажи: уходи-ка, дружок, в толпу; ты ему скажи: я обратно все заберу. Отдавай все мои мечты и мои дела, одуванчики в поле, кораблики на Неве. Я, пожалуй, немного в сторону отошла, но вот это письмо - мое.
Он отдаст конверт.
Походи по перилам, пойми мостовую дрожь, осознай высоту и прозрачность речной воды.
Оглянись и подумай, куда ты сейчас идешь.
И - трусцою на берег, оставить свои следы.
(с) capsolo
четверг, 07 июня 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Рэймонд Дуглас Бредбери.
07.06.2012
07.06.2012
суббота, 02 июня 2012
01:31
Доступ к записи ограничен
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 01 июня 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Я отношусь к тем барышням, которые до недавнего времени считали, что любят какие-то странные, дурацкие одежки, которые и словом-то приличным не назовешь. Но однажды слово для этого "черт-те что и сверху шарфик" (с) появилось, и слово это - бохо .
Вот подарила мне мама юбку. Длинную, многохвостую, подметающую пол множеством концов. Цвета болотной тины. В обрывках кружев, похожих на клочья спутанных водорослей.
Раньше я не знала, как бы описать это безобразие, чтобы не сложилось впечатления драной тряпки со свалки. Хотя ткань дивная - тонкая, поблескивающая, словно чешуя...
А теперь вот знаю, как
Вот подарила мне мама юбку. Длинную, многохвостую, подметающую пол множеством концов. Цвета болотной тины. В обрывках кружев, похожих на клочья спутанных водорослей.
Раньше я не знала, как бы описать это безобразие, чтобы не сложилось впечатления драной тряпки со свалки. Хотя ткань дивная - тонкая, поблескивающая, словно чешуя...
А теперь вот знаю, как
четверг, 31 мая 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Почему вместо того, чтобы готовиться к экзаменам, я смотрю мультики до потемнения в глазах?
Ответ я знаю, это так, риторический вопрос. Нужно же сделать вид, что что-то в этой ситуации не так)
Ответ я знаю, это так, риторический вопрос. Нужно же сделать вид, что что-то в этой ситуации не так)
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Необычность - не порок, если она никому не мешает.
(с) аниме xxxHolic
(с) аниме xxxHolic
воскресенье, 20 мая 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Вот такую ссылку прислала знакомая, сказав: "Почему-то тебя напомнило".
Там про одежки. Японский уличный стиль, "девушка из лесной чащи". Одежки мне понравились, некоторые даже очень. "60 правил" достойны смешливого фырканья, но всякие "ты любишь широкие рукава" - более-менее в точку.
Где они такие юбки берут? Я тоже хочу.
Там про одежки. Японский уличный стиль, "девушка из лесной чащи". Одежки мне понравились, некоторые даже очень. "60 правил" достойны смешливого фырканья, но всякие "ты любишь широкие рукава" - более-менее в точку.
Где они такие юбки берут? Я тоже хочу.
суббота, 19 мая 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Сказка где-то рядом
***
Я всю жизнь люблю королеву Анну.
У нее в глазах золотые блики, кудри словно сотканы из тумана, свежий взгляд, как дождик ночной порой, у нее походка, как летний ветер, и характер рыси, живой и дикий. Я бы стал счастливее всех на свете...
Но одна проблема есть.
Я – король.
В нашем мире все беспредельно просто: для того, чтоб было в стране прекрасно, для развития, благополучья, роста наилучшее - это неравный брак. Мне ведут невест – пышнотелых, грубых, мне ведут пастушек, свинарок страстных, поварих, ткачих, даже лесорубок – я гляжу на них, это полный мрак. Говорю министрам: а может, ну их, подпишу закон – и поеду сватать королеву Анну, ту, что взгляну лишь – и желаю мир положить к ногам?.. Но министры ноют: не дело, дескать, и не вам закон повернуть обратно; выбирайте лучше покрепче девку. Не витайте, ваше-ство, в облаках.
Иногда я езжу туда с визитом. Принимают – добрые же соседи! – и сидим мы с ней за столом накрытым, между нами дерево и хрусталь. Говорим, конечно, об урожае, о лесном хозяйстве, добыче меди, и как часто девки детей рожают, и – король Артур неприлично стар! Догорают свечи, вино так сладко. Короли отнюдь не превыше правил: кто-то древний нам загадал загадку, и ее разгадываем века.
Королева Анна глядит, смеется, каждый вздох ее мое сердце плавит.
А глаза – бездонные два колодца.
И на дне – расплесканная тоска.
И однажды вечером я решаю: кем бы ни был тот, кто придумал это, даже близко он не ходил от рая, ничего не ведая о любви. Я пишу записку своим министрам – ваш король подался теперь в поэты! – и во двор из башни спускаюсь быстро, и надежда пляшет в моей крови. Нахожу ближайшего свинопаса и ему монет отсыпаю горстью. На душе легко, беззаботно, ясно, и дорога чудо как хороша. Небо в звездах – словно лицо в веснушках. Я иду за ней, а не просто в гости...
А навстречу бойко идет пастушка.
И мне кажется, я забыл дышать.
Я всю жизнь люблю королеву Анну, я ее узнаю в любом обличье – я ее узнаю лесным обманом, узкой тенью на городской стене. Свинопас с пастушкой. Опушка леса. В кронах елей – ветер и шорох птичий. Анна смотрит на меня с интересом и смеется: «Что же – к тебе? Ко мне?»
Мы идем неспешно, держась за руки. Короли придумывают законы – иногда от злости, похмелья, скуки, и слова сплетаются в витражи, и навек к лицу прилипают маски.
Но закон – ничто для двоих влюбленных.
Если так случается только в сказках, значит, только в сказках нам стоит жить.
(с) capsolo
***
Я всю жизнь люблю королеву Анну.
У нее в глазах золотые блики, кудри словно сотканы из тумана, свежий взгляд, как дождик ночной порой, у нее походка, как летний ветер, и характер рыси, живой и дикий. Я бы стал счастливее всех на свете...
Но одна проблема есть.
Я – король.
В нашем мире все беспредельно просто: для того, чтоб было в стране прекрасно, для развития, благополучья, роста наилучшее - это неравный брак. Мне ведут невест – пышнотелых, грубых, мне ведут пастушек, свинарок страстных, поварих, ткачих, даже лесорубок – я гляжу на них, это полный мрак. Говорю министрам: а может, ну их, подпишу закон – и поеду сватать королеву Анну, ту, что взгляну лишь – и желаю мир положить к ногам?.. Но министры ноют: не дело, дескать, и не вам закон повернуть обратно; выбирайте лучше покрепче девку. Не витайте, ваше-ство, в облаках.
Иногда я езжу туда с визитом. Принимают – добрые же соседи! – и сидим мы с ней за столом накрытым, между нами дерево и хрусталь. Говорим, конечно, об урожае, о лесном хозяйстве, добыче меди, и как часто девки детей рожают, и – король Артур неприлично стар! Догорают свечи, вино так сладко. Короли отнюдь не превыше правил: кто-то древний нам загадал загадку, и ее разгадываем века.
Королева Анна глядит, смеется, каждый вздох ее мое сердце плавит.
А глаза – бездонные два колодца.
И на дне – расплесканная тоска.
И однажды вечером я решаю: кем бы ни был тот, кто придумал это, даже близко он не ходил от рая, ничего не ведая о любви. Я пишу записку своим министрам – ваш король подался теперь в поэты! – и во двор из башни спускаюсь быстро, и надежда пляшет в моей крови. Нахожу ближайшего свинопаса и ему монет отсыпаю горстью. На душе легко, беззаботно, ясно, и дорога чудо как хороша. Небо в звездах – словно лицо в веснушках. Я иду за ней, а не просто в гости...
А навстречу бойко идет пастушка.
И мне кажется, я забыл дышать.
Я всю жизнь люблю королеву Анну, я ее узнаю в любом обличье – я ее узнаю лесным обманом, узкой тенью на городской стене. Свинопас с пастушкой. Опушка леса. В кронах елей – ветер и шорох птичий. Анна смотрит на меня с интересом и смеется: «Что же – к тебе? Ко мне?»
Мы идем неспешно, держась за руки. Короли придумывают законы – иногда от злости, похмелья, скуки, и слова сплетаются в витражи, и навек к лицу прилипают маски.
Но закон – ничто для двоих влюбленных.
Если так случается только в сказках, значит, только в сказках нам стоит жить.
(с) capsolo
среда, 09 мая 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Вчера дочитала еще одну книгу с Самиздата. У мамы есть скилл находить там чудеснейшие вещи, а у меня есть мама. Перед отъездом она мне еще тонко намекнула, что эта книга недавно вышла и в бумажном виде. Поэтому, дочитав, я рванула в Библио-глобус.
И таки да, поисковой терминал меня приятно обрадовал, сообщив, что книга, во-первых, существует, а во-вторых, прямо тут и продается. Я, конечно, не стала загодя уточнять это в интернете, мне не нужно веского повода, чтобы просто съездить в Библио-глобус. Номера зала, секции, шкафа и полки прилагаются. А еще показано количество оставшихся экземпляров - "1".
Помнится, когда я покупала скандинавские сказки с иллюстрациями Бауэра он обещал 18 экземпляров, я же забрала с полки последний. Поэтому к шкафу подходила, старательно ловя ощущение, что для мне обязательно, просто непременно осталась одна штука. Что просто никак не может быть по другому, там должна быть книга для меня. Одна, больше и не надо.
И когда в первом ряду ее не оказалось, и среди лежащих поверх - тоже, я не поверила и перетормошила всю полку. На задних рядах стоит только копии того, что в первом - устало прокомментировал здравый смысл. Отстань - ответила я. Перерыла пару соседних, но с тем же результатом. "Нет, - сказала себе, - учитывая мою невнимательность, это ничего не значит," - и перерыла все еще раз. Снова нету.
А может, я не вижу книгу для меня потому что ищу конкретную, а на самом деле тут что-то другое, на что я просто не смотрю?
Послушно потрогала и полистала всякое разное с той самой полки. Прошлась по залу, касаясь корешков, но ничто не отозвалось, не запомнилось, не заинтересовало. К сожалению, мне действительно была нужна та самая конкретная книга. И прямо сейчас, потому что еще живая в голове история хотела материальную привязку.
Когда-то давно, в восьмом классе, я писала сочинение на тему "Живые книги". Там у меня книги на полках втихаря менялись местами, хихикая над удивляющимися беспорядку людьми. И теперь мне всегда приходится учитывать этот фактор, ибо что ни говори, мы сами создаем свою реальность, и стоит продумывать последствия каждой своей сказки. У меня вот книга может успешно спрятаться на одной-единственной полке так, что не найдешь.
Разве только сознавшись себе и ей, что нужна именно она, и никакая другая не подойдет. Такое вот маленькое признание в любви.
Я вернулась все к тому же шкафу и стала рыться все на той же полке.
И нашла ее.
Одну-единственную. Прижала к груди и медленно попятилась.
Квест засчитан.
Если интересно, эта книга - "Ключ от всех дверей", Ролдугина Софья.
Она наложилась на геймановское "Никогде", и теперь у отношение к дверям получилось совсем особое.
Все же мне теперь редко попадаются настолько захватывающие истории. Когда не оторваться ни за что на свете, когда читаешь в метро и хочется, чтобы поезд ехал еще дальше, еще дольше. Когда лекции нельзя просидеть, чтобы не начать рисовать на полях чего-то "по мотивам". И как давно я не чувствовала такого единения с героями. Все время со стороны любовалась, а сейчас пустили посмотреть изнутри.
Красиво.
И таки да, поисковой терминал меня приятно обрадовал, сообщив, что книга, во-первых, существует, а во-вторых, прямо тут и продается. Я, конечно, не стала загодя уточнять это в интернете, мне не нужно веского повода, чтобы просто съездить в Библио-глобус. Номера зала, секции, шкафа и полки прилагаются. А еще показано количество оставшихся экземпляров - "1".
Помнится, когда я покупала скандинавские сказки с иллюстрациями Бауэра он обещал 18 экземпляров, я же забрала с полки последний. Поэтому к шкафу подходила, старательно ловя ощущение, что для мне обязательно, просто непременно осталась одна штука. Что просто никак не может быть по другому, там должна быть книга для меня. Одна, больше и не надо.
И когда в первом ряду ее не оказалось, и среди лежащих поверх - тоже, я не поверила и перетормошила всю полку. На задних рядах стоит только копии того, что в первом - устало прокомментировал здравый смысл. Отстань - ответила я. Перерыла пару соседних, но с тем же результатом. "Нет, - сказала себе, - учитывая мою невнимательность, это ничего не значит," - и перерыла все еще раз. Снова нету.
А может, я не вижу книгу для меня потому что ищу конкретную, а на самом деле тут что-то другое, на что я просто не смотрю?
Послушно потрогала и полистала всякое разное с той самой полки. Прошлась по залу, касаясь корешков, но ничто не отозвалось, не запомнилось, не заинтересовало. К сожалению, мне действительно была нужна та самая конкретная книга. И прямо сейчас, потому что еще живая в голове история хотела материальную привязку.
Когда-то давно, в восьмом классе, я писала сочинение на тему "Живые книги". Там у меня книги на полках втихаря менялись местами, хихикая над удивляющимися беспорядку людьми. И теперь мне всегда приходится учитывать этот фактор, ибо что ни говори, мы сами создаем свою реальность, и стоит продумывать последствия каждой своей сказки. У меня вот книга может успешно спрятаться на одной-единственной полке так, что не найдешь.
Разве только сознавшись себе и ей, что нужна именно она, и никакая другая не подойдет. Такое вот маленькое признание в любви.
Я вернулась все к тому же шкафу и стала рыться все на той же полке.
И нашла ее.
Одну-единственную. Прижала к груди и медленно попятилась.
Квест засчитан.
Если интересно, эта книга - "Ключ от всех дверей", Ролдугина Софья.
Она наложилась на геймановское "Никогде", и теперь у отношение к дверям получилось совсем особое.
Все же мне теперь редко попадаются настолько захватывающие истории. Когда не оторваться ни за что на свете, когда читаешь в метро и хочется, чтобы поезд ехал еще дальше, еще дольше. Когда лекции нельзя просидеть, чтобы не начать рисовать на полях чего-то "по мотивам". И как давно я не чувствовала такого единения с героями. Все время со стороны любовалась, а сейчас пустили посмотреть изнутри.
Красиво.
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Май в городе.
Шла по Чистым прудам под дождем, по соседним крышам гулял гром, а откуда-то с начала бульвара с временной сцены звучали почти грегорианские хоралы. Их эхо переплеталось с громом. По реке-дороге плыли машины, и у каждой по сторонам поднимались белые водяные крылья.
О да, в таком городе я определенно согласна жить.
Еще несколько дней назад тоже был замечательный ливень. Троллейбус плыл в сумерках, мир за окнами расплывался в стекающих по окнам струях, а когда открывались двери, прямо за порогом шумела река. Когда мы ехали, в стороны расходились пенные волны.
И потом я прыгала по лужам и мчалась к подъезду с развевающейся над головой курткой, потому что какой же это кайф - бежать под дождем.
Шла по Чистым прудам под дождем, по соседним крышам гулял гром, а откуда-то с начала бульвара с временной сцены звучали почти грегорианские хоралы. Их эхо переплеталось с громом. По реке-дороге плыли машины, и у каждой по сторонам поднимались белые водяные крылья.
О да, в таком городе я определенно согласна жить.
Еще несколько дней назад тоже был замечательный ливень. Троллейбус плыл в сумерках, мир за окнами расплывался в стекающих по окнам струях, а когда открывались двери, прямо за порогом шумела река. Когда мы ехали, в стороны расходились пенные волны.
И потом я прыгала по лужам и мчалась к подъезду с развевающейся над головой курткой, потому что какой же это кайф - бежать под дождем.
понедельник, 07 мая 2012
Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри (с)
Связала из желтого меланжа (читай - солнечных лучей) маленькую квадратную салфеточку, чтобы не класть твердый мобильник на твердый стол. Чем-то этот факт (твердый мобильник на твердом столе) меня сильно беспокоил, так что я решили поправить ситуацию. Салфеточку связала, и вот настал момент подумать о кайме.
Перерыла некоторое количество сайтов, насохраняла не подходящих, но приятных глазу схемок... И тут нашла кружево, покорившее меня своей конструкцией и цветовой гаммой. Как раз тот случай, когда зацепило.
смотреть
И при этом я все равно считаю его безумным. Самую капельку, но, видимо, достаточно, чтобы влюбиться.
Перерыла некоторое количество сайтов, насохраняла не подходящих, но приятных глазу схемок... И тут нашла кружево, покорившее меня своей конструкцией и цветовой гаммой. Как раз тот случай, когда зацепило.
смотреть
И при этом я все равно считаю его безумным. Самую капельку, но, видимо, достаточно, чтобы влюбиться.