Марии снится синее море и крылатые корабли. Где-то среди них - суденышко ее жениха. Когда он приведет свой корабль к ее берегу, они сыграют свадьбу. Мария улыбается во сне.
Море и небо – суть одно и то же, отражения друг друга. Но зеркала, поставленные глаза в глаза, распахиваются в бесконечный коридор. Не каждому удастся в него войти, не каждый вошедший пожелает вернуться, и не каждый пожелавший – сможет.
Мария беспокойно хмурится.

Белокрылый корабль в поисках берега дошел до горизонта и спутал небо с водою.

Марк стоял на мостике и до рези в глазах вглядывался в горизонт. Берега не было. Они должны были дойти до материка еще вчера, если верить звездам, но Марк звездам уже не верил. Так же как компасу и собственным глазам. Два дня назад ему стало казаться, что что-то вокруг не так. Команда улыбалась близящейся отлучке, ветер дул прямо по курсу, даже чайка нагадила на палубу, предвещая скорый берег. Еще два дня, сказал первый помощник, блаженно щурясь. Пришла хмурая беззвездная ночь, наступило пасмурное утро. Еще два дня, мечтательно заулыбался боцман на вопрос капитана. После пятого раза Марк больше не спрашивал. Только вглядывался в горизонт. Через неделю он не выдержал, спустил втихаря шлюпку и погреб в предполагаемом направлении берега, оставив корабль с командой, предвкушающей свой отдых через вечные два дня.

Марк проснулся от того, что чуть не захлебнулся. Что не удивительно – он дрейфовал в открытом океане, вцепившись мертвой хваткой в обломок лодки. Кажется, это был шторм. Или риф. Вообще-то, он совершенно не помнил, что произошло. И хорошо – оставалась надежда на то, что все это лишь дурной сон. Хотя, кажется, он думал, что умирает, и кричал в черноту имя невесты. Ничего ему тогда не хотелось так, как увидеть Марию. Марию, носящую белые платья, Марию, танцующую в залитом солнцем саду.
Рядом что-то плеснуло. Марк повернул голову, и из потрескавшихся губ само вырвалось ошеломленное:
- Мария?
Девушка, до того задумчиво рассматривавшая облака, резко развернулась к нему.
- Я? Нет, я не Мария. – И расхохоталась. Смех был похож на шелест песка на дне и журчание отлива в скалах.
Конечно не Мария, как он мог перепутать. У Марии аккуратная золотая челка, волосы незнакомки же никогда не знали ножниц. Она подплыла ближе. Быстро, быстрее, чем смог бы сам Марк. От обнаженных белых плеч крыльями вспенились маленькие волны.
- Мария – это кто? Это ты? – Девушка заглянула Марку в лицо. Их разделял лишь обломок лодочной доски. Боже мой, да на ней, видимо, вообще ничего нет. Но как же похожа… Только немного острее скулы, немного зеленей глаза. И улыбается гораздо смелее и безумнее. И вообще это не человек.
- Нет. Я Марк. – Юноша судорожно вспоминал, что он знает о русалках. Не приближаться. Не разговаривать. Не отвечать на зов, пусть даже кажется, что это голос возлюбленной. Не называть свое имя… Ах черт, уже поздно. Все это можно обобщить в емкое «стараться не иметь никакого дела». И все советы сейчас были совершенно бесполезны, когда он завис между морем и небом, держать за одну лишь деревяшку, а девичья рука уже коснулась его щеки. Ее пальцы были прохладными.
- Марк, – нежно прожурчала русалка. Они покачивались на волнах, тихо всплескивала вода, омывая доску. Что-то гибкое и упругое коснулось ноги, и Марк отпрянул. Пальцы соскользнули с мокрого дерева, но морская вода бережна к своим гостям и поддерживает их на поверхности аккуратными ладонями. Русалка вынырнула рядом секундой позже.
- А кто такая Мария? – Надо же, какое живое любопытство. Терять было совершенно нечего.
- Моя невеста.
- Невеста? – Ее лицо стало еще ближе. – А она красивая?
- Да.
- А я на нее похожа?
«Очень», едва не сказал совсем растерявшийся Марк. Русалка положила руки ему на плечи и заглянула в глаза.
- А если бы пришлось выбирать между нами, кого бы ты выбрал?
- Её, - неуверенно произнес Марк. Вот бы это все оказался сон. Вот бы он проснулся в своей каюте, спросил у боцмана, сколько еще плыть и получил внятный ответ. Вот бы считать дни до свадьбы. Вот бы Мария ждала его на причале в белом платье, а не заглядывала сейчас в самую глубину души зеленющими глазами. В этой зелени мерно колыхались водоросли и плавали серебристые рыбки. Солнечные лучи ткали сияющее полотно в толще воды.
- Кого?
- Её…
Шелест волн, нежно целующих песчаный берег. Стук перекатываемых прибоем камушков. Наполняющиеся водой, тающие следы. Если встать на месте и подождать, потом и сам не поймешь, откуда пришел.
- Кого?
Соленая вода сомкнулась над головой. Солнце дробилось и плыло, оставшись по ту сторону. Надо ответить, ответить в третий раз… Надо… выбрать… Прямо перед ним – женское лицо, прекрасное, любимое, лицо единственной желанной женщины. Только скулы чуть острее и глаза совсем прозрачные, как все вокруг. Кажется, он даже попытался что-то сказать, но слова ушли вверх серебряными пузырьками, а русалка улыбнулась до боли знакомой улыбкой и прильнула губами к губам.

Мария мечется в белых простынях и не хочет просыпаться, ибо день грядущий не принесет радости.